354. "Наша задача сегодня состоит в том, чтобы оккультное постичь в Манасе, в чистом элементе мысли. Постижение спиритуального в этом тонком дистилляте мозга составляет, собственно, миссию нашего времени. Сделать эти мысли столь сильными, чтобы они имели в себе нечто от оккультной силы, — такова поставленная нам задача".97 (12)

1722. "Человек организован так удивительно, что в его внутреннем равновесии от пробуждения до засы­пания голова, т.е. его внутренняя организация, постоянно голодает по отношению к остальному телу. Неко­торые аскеты, искавшие подъема духовно-душевной жизни, заставляли голодать все тело, поскольку процесс голодания, будучи распространенным на все тело, должен создать определенное внутреннее просветление. Этот прием ложный. Нормальным является, если голова в процессе бодрствования питается через внутренние процессы хуже, чем остальной организм. Ибо только благодаря этому можем мы бодрствовать и представ­лять...
     Что происходит, когда во время бодрствования наша голова голодает? Мы тогда воспринимаем, в первую очередь, наше Я из прежней инкарнации. Что мы приносим с собой из духовных миров, с чем мы всту­паем в бытие через рождение или зачатие, — все это мы воспринимаем, когда пробуждаемся. ... А когда мы воспринимаем внешние, чувственные предметы, то эти предметы вступают на место нашего Я... Мы постоян­но воспринимаем внешние предметы, и очень редко в таком душевном постижении бывает так, что мы просто бодрствуем. Но в наше душевное постижение, направленное на внешние предметы, постоянно примешивается стремление воспринять наше предыдущее Я, переключиться на что-либо, на внешний цвет или тон, а затем снова воспринять предыдущее Я и снова перейти на другое. Пока мы воспринимаем внешнее, на нас действует внешний предмет, он вытесняет нашу тенденцию, нашу силу воспринять Я из предыдущей инкарнации. Мы остаемся бессознательными, мы не знаем о нем. Но в чувственном восприятии происходит борьба того предмета, что стоит перед нами, с Я из нашей прежней инкарнации.
     Теперь можно представить себе, что означает тяга к сенсациям, когда хотят отдаться внешнему миру. Это ни в малейшей степени не укрепляет жизнь, а ослабляет ее; ибо в этом случае ослабляется Я нашей прежней инкарнации... А если мы не воспринимаем, а мыслим, представляем — что происходит тогда? Наши мысли либо молчат — но это бывает редко у современного человека, — либо соединяются с каким-нибудь внеш­ним восприятием. Когда они молчат в бодрственной жизни, тогда в нас действует... все то, что мы проде­лали между предыдущей инкарнацией и настоящей. Итак, на том месте, где выступают восприятия, действует прежняя инкарнация, а на том месте, где выступают представления, там действует жизнь, прошедшая между смертью и новым рождением. Поэтому, если мы из самих себя развиваем мысли, то это означает: мы стре­мимся из того, что мы принесли с собой из последнего рождения, на чем мы сами можем стоять, развить правильные мысли. Если мы развиваем только те мысли, к которым мы побуждаемся извне, которые лишь потому хотят вкатиться в нашу душу, что мы воспринимаем их извне, то мы постоянно ухудшаем то, что принесли с собой из времени между смертью и рождением, т.е. то, что усиливает наше Я. Сенсации ослабляют нашу современную жизнь, жажда множить клубные вечера за кружкой, дабы как можно меньше приносить из себя и т.п. ... все это ослабляет наше Я и возникает по той причине, что человек чувствует себя недостаточно сильным, чтобы из душевной жизни занять себя чем-либо".181 (13)

1525.

Жизнь представлений:	Полное бодрствование	Мудрость
Жизнь чувств:	Сновидения	Мудрость
Жизнь воли	Сон	Мудрость

     "Это сознание (I) восприняло остаток культуры Мистерий, чисто люциферический элемент. Это интеллектуалистическая культура. В нашей голове оно очень ясно.
     Оно пронизано мудростью, всеобщезначимой мудростью. Но это люциферический элемент в нас.

I. Жизнь представлений (Люцифер)
П. Имагинации Сознание
III. Инспирации (Ариман)

     А внизу (III) находится то, что особенно любит современная наука, о чем Кант сказал: в природе столь­ко науки, сколько в ней математики (математические истины восходят из III-го сознания, но человек этого не чувствует); но это ариманический элемент, проходящий через наше человеческое существо. ...
     Не достаточно только знать, что нечто истинно. Мы знаем, что вещи, которые мы постигаем интеллек­туально через нашу голову, правильны, но являются дарами Люцифера. И мы знаем, что математика верна, но этой могущественной правильностью математики мы обязаны Ариману, который сидит в нас. И наименее уверенным является средний элемент (II). Он производит впечатление нелогически волнующихся снов. ... Как нисходит мудрость в эту среднюю часть человека? В том положении, в каком человек находится в мире, в своей голове он удерживается Люцифером; в мудрости обмена веществ, в мудрости конечностей его держит Ариман. Но сердце относится к среднему состоянию сознания — организация сердца и чело­веческого ритма. ... Благодаря чему в эту среднюю часть нашего человеческого существа приходит внут­ренняя логика, внутренняя мудрость, способность ориентироваться? — Благодаря Импульсу Христа, благо­даря тому, что вошло в земную культуру через Мистерию Голгофы". Без Мистерии Голгофы эта средняя часть человеческого существа усохла бы, опустошилась. Человек лишился бы всякой возможности привести в равновесие два крайних состояния сознания.194 (4)

1526. "Как современный человек обладает бодрственным сознанием, сновидческим сознанием и сознанием сна без сновидений, так и древнее человечество обладало тремя состояниями сознания: состоянием сознания для пропитанной духом действительности, состоянием сознания для взгляда в духовный мир, состоянием со­знания для прозрения кармы. В существенном у пра-человечества был род сумеречного сознания вечера.
     Это сумеречное сознание вечера прошло, дотлело в развитии человечества. Теперь должно выступить сумеречное сознание утра".238 (1)

1632. Приходя в земную жизнь, человек приносит с собой способность мышления как дар духовного мира. И вот, развив это мышление, что мы при этом испытываем? "Непосредственно со становлением мышления вы связываете потребность сообщать. Если вы думаете, то вы не можете сделать этого иначе, как только же­лая, чтобы ваши мысли вошли в души других людей, чтобы вы оказались в состоянии свои мысли сообщить другим". Люди делятся мыслями, делятся вещами. Последними менее охотно. "Но есть люди, которые действи­тельно охотно дают. Если мы несколько проанализируем охотное давание, то нам станет ясно, что оно, опять-таки, связано с мышлением. Мысль, что подумают о тебе другие, какая общность возникнет, если им что-нибудь дать, — такого рода мысль сильно влияет на отдавание каких-либо вещей, так что при дарении ... сильно сопереживается потребность сообщения. Стремление к общности в мышлении — вот что при этом играет роль".198 (12)

     164. "Остро мыслить сегодня могут только те люди, которые усвоили какие-то естественнонаучные представления. Остальные мыслят расплывчато". 186 (11)