592. "Рыцарство было основано на том, что люди, принадлежащие к нему, постоянно взирали на своих т.наз. предков. Предки были важнее, чем сам человек. Кто имел много предков, имел большой вес. Поэтому в замках висели портреты предков. И это имело смысл". Когда же смысл был утрачен, на стены стали вешать ландшафты. И что ни говори, они все же не могут стать тем же, чем является сама природа. Их стали рисовать, когда утратили понимание смысла природы. У Рафаэля и других изображены люди, а ландшафт лишь намечен, сделан совсем по-детски. 352 (6)

     593. Существует противоположность между импульсами фантазии на Юге и Севере Европы. Первый из них "коренится в определенном постижении спокойных форм, того способа, каким эти спокойные формы и открывающиеся цвета возникают, можно сказать, из откровений, которые в известном смысле пребывают за непосредственно воспринятым, за физическим. Поэтому южная фантазия стремится к извлечению художественного из индивидуального, к поднятию индивидуального до типического, до всеобщего, до той области, где специально земное, специально человеческое исчезают. Там налицо стремление показать, как лежащее за вещами действует в них через форму и цвет. И с этим импульсом фантазии связана также глубокая успокоенность композиции, это расположение изображаемых объектов рядом друг с другом, приведение их во взаимоотношение, что образует силу композиции и достигает своей вершины в Рафаэле".
     Среднеевропейский импульс фантазии вообще не идет от постижения формы, спокойной композиции, а главным образом — "от совершающегося события, от проявления вовне того, что приходит из душевных импульсов. Он исходит от того, как человеческая воля выражает себя в жесте, в движении, как человеческая воля выражается — в более чем только человеческому существу соразмерной форме — в знаке, в котором живет душа. Как душа желает себя выразить в том, что является ее знаком, — в этом заложен импульс северной фантазии". В ней можно заметить действие древних рун. "Знак и наличие жизни в знаке суть то, что лежит в основе этого рода фантазии. Поэтому она более связана с индивидуальным выражением душевного, которое выступает из непосредственных волевых импульсов души". Северный род фантазии оказал свое влияние и на южную фантазию — хотя был там при этом основательно ассимилирован; это можно наблюдать у Леонардо, у Микельанджело, а у Рафаэля это закругляется опять в композиционное и романизируется.