885. "Человек может почувствовать себя втянутым в духовный мир из самой гущи душевной жизни. Но это может наступить и так, что во сне он почувствует иного рода переживания, чем обычно. ... В первое время после засыпания наступает то, что можно назвать воспоминанием о своем моральном состоя­нии, о своих душевных качествах. Это воспоминание особенно сильно после засыпания и слабеет по мере приближения к пробуждению.
     Т.обр., во время упражнений на первых шагах к посвящению может наступить озарение, пронизанное светом сознания во время сна. Человек тогда проникает в миры высших Иерархий и чувствует свою принадлежность с ним. "Вначале (при внесении сознания в сон) человек нигде не чувствует ничего внешнего, за исключением той точки, в которой он находился перед тем. Эту точку он чувствует как единственное внешнее. Все хорошее и плохое, совершенное им, он находит втиснутым в эту одну точку мира. ... теряют смысл по­нятия "прежде" и "потом", т.к. с засыпанием ... переживаешь скорее кругообразное движение, при ко­тором "начало", "середина" и "конец" не могут быть употреблены иначе, как вместе. ... Мы пережива­ем не время, а круговое движение, циклическое движение, при котором совершенно теряется чувство времени, свойственное физическому бытию". Возникают переживания, когда мы то как бы стоим против своего тела, то вновь возвращаемся к нему. И все идет по кругу. При этом человек нигде не испытывает покоя, он всегда в движении. И возникает страстное томление по остановке, по временному. 138 (5)

Имагинативный мир

     890б. Первые имагинативные переживания, "они бывают совершенно разными в зависимости от индивидуальности и кармы медитирующего. Из их множества я хотел бы выбрать два.
     Одним из них является переживание выделения в пространство, в бесконечность. Человек чувствует себя как бы расширяющимся, как бы возносящимся; с этим, естественно, связано покидание тела. ...видно покраснение, желтовато-красноватые облака идут навстречу, из которых постепенно выкристаллизовываются облики. Переживание сопровождается чувством блаженства и счастья.
     Наряду с этим выступает второе переживание — нисхождения, погружения в глуби. При этом возникает чувство сужения, сжатия. Духовные существа... появляются в сине-фиолетовом блистании. Они возбуждают в нас чувство почтительного ужаса и побуждают к некоего рода самосозерцанию. Они показывают человеку, каков он на самом деле, показывают все его ошибки и заблуждения, все его моральные слабости во всем их объеме и предосудительности".
     Существа, показывающие нам это, принадлежат к Ангелам, а красно-желтые облики из света — к Архангелам. Все эти переживания могут подступить через звук, но тогда их намного труднее переживать — если суждение о нас возвестит о себе громом от Архангела.
     Существа в сине-фиолетовом являются со скорбными лицами, что рождает в нас чувство безграничного стыда. И если нас постигает раскаяние, их лица озаряются радостью.
     Верхние существа окружают нас кольцом, так что мы оказываемся в центре; они проявляются как карающая справедливость, что ввергает нас в страх. Являя нам наши возможности развития, они рождают в нас радость.
     Верхние существа стремятся соединиться с нижними и в человеке возникает некое желание сопротивления (Widerstreit). "Он отчетливо слышит голос, говорящий: не верь этому, верь тому, что приходит из твоей собственной души. Оно равноценно тому, что ты видишь там вовне, в Космосе!
     Это голос Люцифера, и это самое большое искушение, какому только может подвергнуться человек, когда Люцифер озаряет всех других существ красотой, коварством и обольщением. Он также восходит из глубин в виде сине-фиолетового существа.
     Нам также должно стать понятно, что в этой области форма больше не имеет значения. Духи Формы... имеют значение на Земле. В духовных мирах мы обнаруживаем, что поднимаемся над ними и можем приблизиться к Духам Движения.
     Одного не следует никогда забывать: чувства глубокой благодарности к высшим существам и духовным мирам". 266-3, с. 89-91
     "Мы чувствуем существ, которые там, вверху, подступают к нам, как Ангелов — мстителей, которые приходят, чтобы судить, как Архангелов с огненным мечом". 266-3, с. 93
     В астральном мире нужно "привыкнуть каждую вещь читать симметрично, симметрично (зеркально) рассматривать". Напр. 467 астрально читается как 764; также и время — сначала является позднейшее. Там старое проистекает из нового, яйцо является раньше курицы. В греческой мифологии имеется прекрасная аллегория о трех богах. В ней Уран представляет небесный мир, Девахан, Хрон (Крон) — астральное, Зевс — физическое. Крон глотает своих детей. В астральном, следовательно, нет рождения, а пожирание. Если на нас нападает дикий зверь, то это нечто, живущее в нашем астр. теле и душащее нас, напр. мысль о мщении. "Мы лишь тогда правильно читаем астральное, когда можем периферию внести в центр, периферию рассматривать и толковать как центр". Что приходит к нам, идет от нас. 324а, с. 34-36

     900. "Когда в ясновидческом сознании возникает имагинация, когда из мрака духовного бытия выплывают первые впечатления, то эти первые впечатления очень напоминают по своим качествам, по всей сво­ей сущности то душевное содержание, которое живет в нас как сокровище памяти. ... Мы тогда замечаем, что наше сокровище памяти — это первое истинно духовное, первое, с помощью чего мы, в известной сте­пени, поднимаемся над нашим телом; но затем мы должны пойти еще дальше: мы должны эти реющие в духов­ном мире образы, подобные образам памяти, но только гораздо более живые, извлечь из духовных глубин, не принадлежащих к нашему переживанию, как образы воспоминаний, — нечто должно подняться к нам как бы из памяти. Нужно твердо запомнить: нечто поднимается к нам из чуждых духовных областей, между тем как сокровища памяти поднимаются к нам из того, что мы пережили в физическом. Если мы попытаемся ус­тремить теперь духовный взор назад, на переживания нашего Я в годы, пережитые нами с момента на­шего детства, до которых простирается наше воспоминание, если мы попытаемся, отвлекшись от всего вне­шнего, совершенно погрузиться в самих себя, все более вживаясь в наши воспоминания, и извлечь из со­кровищницы наших воспоминаний то, что обычно не присутствует в них, тогда мы станем все более прибли­жаться к тому моменту, о котором уже едва можем вспомнить. И если мы предпринимаем это часто и приоб­ретаем даже известный опыт... в воскрешении давно забытых воспоминаний... и этим упражняем нашу силу, извлекающую воспоминания ... то мы найдем между воспоминаниями всплывающие образы и имагинации того, чего раньше мы не знали, что всплывает подобно цветам среди луговой травы и происходит из совсем дру­гих духовных глубин, чем воспоминания, возникающие из нашей собственной души. ... Но при этом мы вы­ходим из нашего тела другим способом, чем ... покидая тело непосредственно. При способе, указанном теперь, мы сначала проходим нашу жизнь в обратном порядке... наконец мы достигаем того, что уходит за пределы нашего рождения в ходе времени, по ту сторону нашего зачатия, в духовный мир, в котором мы жили прежде, чем связали себя с нашей теперешней инкарнацией..."
     Выходя из тела обычным способом, "мы чувствуем себя как бы вне нашей жизни во внешнем пространстве ... Мы выходим из самих себя и как бы наполняем пространство. Мы выходим в пространство. Если же мы действительно проделываем то, что было указано выше, то мы выходим из самого пространства, пространс­тво перестает иметь значение для нас; мы покидаем пространство и находимся во времени... Тогда мы чу­вствуем себя не одновременно с нашим телом, мы переживаем себя во времени ... в котором мы были до инкарнации, в некотором "прежде". А на тело мы смотрим как на возникающее после. Мы действительно на­ходимся только в ходе бегущего времени, и на месте "вне" и "внутри" выступает "прежде" и "после". 153 (2)