BDN-STEINER.RU

ANTHROPOS
Энциклопедия духовной науки
   
Главная

Предметный указатель





ДИАЛЕКТИКА

2. "Инволюция — это всасывание, эволюция — истечение, выпускание. Между ними происходит смена всех мировых состояний. Ныне вы вдыхаете природу, когда вы ее видите, слышите, обоняете, пробуете. ... и то, что вы увидели — останется".

     "Эволюция — это экспансия духа во внешнее материального. Инволюция — это контракция духа во внутреннее душевного. Никакая эволюция невозможна без соответствующей одновременной инволюции". И наоборот.93 (10)

"Образ развития человеческого духа.
В начале человек — это Бог.
В конце человек есть подобие Божие.

Мир есть спиралевидное движение.
Всякое закручивание должно превратиться в раскручивание.
Человек должен стать спиралевидным движением.
Все, совершаемое в смысле спиралевидного движения,есть магия".
265, с. 17-18


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

740. "Итак, наша жизнь протекает на Земле, и она окружена лунной сферой. В Акашу-Хронику лунной сферы вписаны несовершенства на несовершенства, и среди них — несовершенства больших умов. Исключительно интересно в этой связи наблюдать ясновидчески Леонардо да Винчи. Это ум, или дух такой величины, такой всеобъемлющей мощи, что мало духов такого ранга бывало на Земле. Но что он действительно со­вершил внешне — это, в сравнении с тем, что он хотел совершить, осталось повсюду незаконченным. Ни один из подобных духов не оставил столько незаконченным, как Леонардо да Винчи. А в результате это­го бесконечно много через него было погребено в лунной сфере. Там погребено столь мно­го, что в ряде случаев можно сказать: вообще никогда не узнают на Земле, в какое совершенство это могло бы здесь развернуться!"
     Возьмем, например, его "Тайную вечерю". Он рисовал ее 16 лет, часто подолгу просиживая перед ней, нанеся в конце концов лишь пару карандашных штрихов, часто страдая при этом от ужасных депрес­сий. Закончить картину, по сути, ему так и не удалось. Особенно трудным, как он сам говорил, для него было изобразить Христа и Иуду. Последнего он хотел дать не с помощью светотени, а так, чтобы тьма господствовала на его лице, идя изнутри. Христа он хотел изобразить так, чтобы свет жил на Его лице, приходя изнутри, чтобы было видно, что лицо освещается изнутри. Это открывается оккульт­ному исследованию, поскольку внешне от картины теперь осталась только тень. Выполнить свой замысел Леонардо да Винчи не смог, и это было погребено в сфере Луны.
     Леонардо да Винчи действовал затем в целом ряде своих последователей. В его сочинениях есть ряд вещей, содержащихся в позднейшем естествознании. Целая эпоха стоит под его влиянием, и при этом видно, что на его последователей действовали, инспирируя, погребенные несовершенства. "И здесь мы подходим к грандиозному противоречию: для последующих времен лучшими являются плодотворные несовер­шенства. ... Совершенное прошлых времен служит наслаждению; несовершенное — то несовершенное, что оставили позади себя великие духи — служит творчеству последующих времен".140 (15)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

1684. Если мы на пути света поставим предмет, то образуется тень. Она возникает в результате исклю­чения света на некоем пространстве, и она подобна предмету. Нечто подобное происходит в отношении по­нятий. Они есть исключение сверхчувственной действительности. Они подобны тени, подобны сверхчувствен­ному миру, поэтому с их помощью мы получаем чувственно-сверхчувственный мир. Где восприятие сверхчувс­твенного выступает в чувственном, там возникает теневой образ. Но в теневых образах понятий столь же мало сверхчувственной действительности, как в тени — самого предмета. Так что понятия — это граница между двумя действительностями, но происходит она от сверхчувственного.
     В диалектическом методе мы сплетаем понятие с понятием. Все движущиеся сами собой понятия, приспо­сабливающиеся к обоим мирам — чувственному и сверхчувственному, — называются в широком смысле "катего­риями". В сущности говоря, вся сеть человеческих понятий составлена из одних лишь категорий. Можно да­же сказать: все понятия есть категории; все категории есть понятия. Хотя традиционно категориями на­зывают узловые, родовые понятия (вслед за Аристотелем). Логика Гегеля — это учение о категориях. Чем меньше понятие, тем больше его объем. Возьмите, напр., "бытие". Истинно диалектический метод состоит в том, что человек живет лишь в понятиях и при этом в состоянии дать вырастать одним понятиям из других. Тогда живут в сфере, отвлеченной от чувственного мира и от стоящего за ним сверхчувственного мира.108 (16)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Суждение, умозаключение

1697a.
"1. Мысли как причины: так мысли ведут в духовный мир.
2. Суждения как следствия (результаты): так вступает духовный мир в сознание".Д.22, с.4

"При волеизъявлении:В познании:
заключение — бессознательно понятие — бессознательно
суждение — сновидческое сознаниесуждение — сновидческое сознание
понятие — сознательно заключение — сознательно".

Д.31, с.14


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Характер познания

1762. "Все духовные истины индивидуальны и всегда должны рассматриваться индивидуально; их не най­ти через простую диалектику".157 (3)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

486. "Первое, что характерно для Карла Маркса, — это известное врождeнное остроумие, проницательность. Далее, нельзя отрицать у него наличия значительной диалектики. Эта диалектика, эта способность работать в понятиях, отсутствующая у большинства современников — во всей нашей официальной науке отсутствует диалектика, — это искусство работать в понятиях как в реальности, еe Карл Маркс заимствовал у Гегеля, т.к. в этом отношении он был учеником Гегеля. Так что можно сказать: от немецкой народности получил Карл Маркс свою диалектику, искусство работать в понятиях. Социалистический напор он получил от французов, где особенно сильное влияние на него оказали Сен-Симон и Луи Блан". Гегельянство, тонкую выработку понятий он соединил с революционным напором и, чтобы выразить это, должен был ещe поехать в Англию, чтобы всe это использовать при изучении хозяйственных отношений, чтобы всe это применить к материальным хозяйственным отношениям. "Итак, вы видите, из следующих составных частей: немецкой, французской и английской, на основе проницательного семитизма, ибо по крови он был евреем — это говорится, разумеется, совершенно объективно, — из четырeх ингредиентов духовно-химически составлено то, что Карл Маркс дал пролетариату как действенное оружие, духовное оружие; отсюда проистекает его пронизывающее, неограниченное действие". И через такой замес из мышления гегелевской школы, французского социального ощущения и чисто материальных отношений современного мира в мир вступил импульс британского государства (не британского народа). "Первая фаза его вступления есть марксизм". 185-а(4)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Католицизм, иезуитизм, британизм

562. "Де Местр (Жозеф Мари, граф, 1754-1821) является истинным представителем несомого на волнах романизма католицизма, имеющего намерение всю Европу увести назад в лоно римского католичества. Де Местр — это личность с гениальностью, какую только можно помыслить, человек проницательнейшей духовности, но весь насквозь романо-католический". Мировоззрение, которого придерживался де Местр, считает человека павшим творением. С XV в. с началом материализма распадается вся человеческая цивилизация. Всe человечество делится на две категории, на тех, кто представляет царство Божие, и тех, кто представляет царство мира. Первая категория людей — это верующие в древнейшие истины, исчезнувшие к XV веку, чей отзвук ещe содержится у Августина, разделившего людей на предназначенных к блаженству, и предназначенных к проклятию. Лишь по видимости люди перемешаны, око же духовного мира строго отличает одних от других. Люди, принадлежащие к царству мира, в древности впадали в суеверия, а с XV в. — в неверие. Последователи де Местра хорошо знают, что с XV в. началась новая эпоха. Сильнейшее отпадение от прадревних истин видел де Местр во французской революции. Божественное мироправление больше не обязано давать людям милость, а воздаяние, которое выявится в день страшного суда; и уже предопределено, кому куда идти.
     Де Местр развивал грандиозные мысли в связи с Россией. Он хотел соединить восточный образ мышления, простирающийся до России, с Римом. В 1810 г. в Петербурге он написал книгу "Попытка постижения творческой пра-основы государства", где апеллирует к Христианству досхоластической эпохи, акцентируя при этом особенно Рим. Аристотеля ему хотелось бы совсем исключить. Другая его работа "О папстве". Она действует столь проникновенно, как только действуют инспирированные сочинения. Папа там представлен как правомерный князь современной цивилизации. Папы и папство — не одно и то же. В папстве в некотором роде представлена инкарнация того, что как дух Земли должно господствовать на этой Земле.
     Наследие культуры Ормузда (т.е. отставшее) живeт в латинском элементе, в латинской культуре; им пронизан и весь католицизм, как противником Ормузда — Ариманом — пронизана новая культура. В папстве — этим дышит вся книга де Местра — как будто инкарнирован сам Аура Маздао. Последняя работа де Местра, появившаяся также в Петербурге, "Вечерние беседы с Санкт-Петербургом", кроме вышеизложенных идей содержит ещe радикальную войну романского католицизма с тем, что выступает на Британских островах. Особенно сильно он там ниспровергает Локка.
     "Де Местр, по сути, видел присутствие Божественного в развитии человечества только до IV христианского столетия. Действующего после того времени Христа он не хотел признавать. ... Ему хотелось назад, в древние времена, и потому его представление о Христе было рода представления о Ягве, вообще несло в себе нечто от древних языческих богов; он, по сути, уходил назад до культа Ормузда". Тогда Божественное, естественно, ищется по ту сторону души сознательной, а следовательно, и по ту сторону крови. Де Местр говорил о том, что боги — о которых, естественно, говорил он сам — имеют отвращение к крови, и принесением еe в жертву можно было бы с ними помириться. Это может показаться смешным, но не следует забывать, что де Местр имеет множество последователей в романской церковности, он блестящий представитель французского элемента, игравшего в XIX столетии столь существенную роль в политике, в клерикализме. Жестко сталкиваются во Франции абстрактные импульсы свободы, равенства, братства с тем, что живeт в римском католицизме. Посмотрите сами, как чувствовал клерикализм в социальном экспериментировании Гамбетты* . Обратитесь к тому, что жило в Наполеоне III** , в буланжизме*** , в борьбе вокруг личности Дрейфуса, и что живeт и поныне. "Во всeм этом живeт то, что стоит во внутренней духовной сверхрадикальной противоположности ко всему, что находится по ту сторону Ла-Манша и что воплощено, по сути говоря, в том, что осталось от другого, что осталось от масонства, от лож. Если с одной стороны вы имеете посвященный римский католицизм, то с другой вы имеете течение тех тайных обществ, которые я охарактеризовал с иной точки зрения и которые представляют ариманическое течение". Сравните парламенты во Франции и Англии. Во Франции всe идeт из теории, из определeнной идеологии, в Англии — из непосредственно практических отношений торговли, промышленности. Во Франции борются за свободу, равенство, за отделение школы от церкви, за оттеснение церкви. Но оттеснить это не удастся, т.к. это живeт в подосновах душевного бытия. Разыгрывается же оно, я бы сказал, в области диалектики, некой дискуссии. В Англии же играет роль вопрос власти. В англо-американском мире склонность к духу идeт через "сверхматериализм, через спиритизм. 204(12)

______________________________________
*Гамбетта Леон(1838-1882), премьер-министр и министр иностранных дел Франции в 1881-1882 гг.,лидер левых республиканцев, выступал против клерикалов и монархистов.
** Наполеон III(1808-1873), племянник Наполеона I (Бонапарта),французский император в 1850-1870 гг. Был избран президентом, но в результате военного переворота был провозглашен императором. При нем Франция учавствовала в Крымской войне (1853-1856), в войне против Австрии в 1859 г. и в др. Во время франко-прусской войны 1870-1871 гг., сдался со 100-тыс. армией в плен под Седаном. Низложен революцией 1870 г.
*** Движение во Франции в конце 80-х годов XIX века, названное по имени генерала Жоржа Буланже (1837-1901), который его возглавлял. движение носило националистический характер, выступало за войну против Германии, за пересмотр республиканской конституции 1875 г. и за роспуск парламента.


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

577. "Жизнь европейской середины пришла, естественно, с юга; своe начало она получила ещe в Египте. Затем жизнь здесь развилась до уровня, на котором диалектически был измышлен государственно-политический элемент. Именно в культуре середины была выработана государственно-политическая жизнь. Духовную жизнь здесь имели только как наследие. А на западе, в пуританстве духовное имели совсем как нечто абстрактное". Книга Вудро Вильсона о государстве есть оттиск государственных теорий, идей, развивавшихся в Средней Европе, а не на Западе. 197(9)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

1215. "Той стороной, которая на место Христа хочет поставить антихриста, развивается стремление воспользоваться тем, что особенно действует через материальные силы, но действует через материальные силы духовно. С той стороны, прежде всего, стремятся воспользоваться электричеством, а точнее земным магнетизмом, чтобы вызывать определенные действия на всей Земле. Я указывал вам, как в том, что было названо человеческим двойником, восходят силы Земли. Проникнуть в тайны этих сил, чтобы использовать земной магнетизм в его двойственности, как северный и южный магнетизм, с целью распространить по всей Земле управляющие силы, которые действуют духовно, — к этому стремятся американцы. Рассмотрите магнитную карту Земли и сравните ее с тем, что я сейчас говорю: прохождение магнитных линий, где магнитная стрелка отклоняется на восток и на запад, а где она совсем не отклоняется. Об этих вещах я не могу сказать больше нескольких намеков. С определенного направления неба постоянно действуют духовные существа; нужно только этих духовных существ поставить на службу земному бытию, и тогда — поскольку эти духовные существа, действующие из космоса, могут сообщать тайну земного магнетизма — придут к тайне земного магнетизма в связи с тремя вещами: золотом, здоровьем, продлением жизни. С помощью этих вещей можно действовать весьма значительно в плане группового эгоизма. Дело заключается лишь в том, чтобы иметь сомнительное мужество в таких вещах, которое в некоторых кругах уже имеют!... В космическое вторгается человеческая наука, но различным образом... это может происходить. Задача доброй, здоровой науки — найти некоторые космические силы, которые могли бы возникнуть на Земле через взаимодействие космических потоков двух направлений. Эти два направления суть: Рыбы — Дева (горизонт). Прежде всего будет открыта тайна, как то, что в космосе от Рыб действует как сила Солнца, соединяется с тем, что действует в направлении от Девы. Это будет хорошо, если откроют, как с двух сторон космоса утренние и вечерние силы могут быть поставлены на служение человечеству; с одной стороны — от Рыб, с другой — от Девы. Но об этих силах не думают там, где пытаются всего достичь через дуализм, полярность, через позитивные и негативные силы. Спиритуальные тайны, которые на Земле — "с помощью двойных сил магнетизма, положительного и отрицательного — дают духовному притекать из космоса, они приходят в Мироздании от Близнецов; это полуденные силы. Уже в древности знали, где дело здесь касается космического; а сегодня это знает экзотерическая наука, что за Близнецами в круге Зодиака каким-то образом таится положительный и отрицательный магнетизм. И дело здесь сводят к тому, чтобы парализовать то, что через откровение двойственности должно быть приобретено из космоса, парализовать это материалистически-згоистическим образом через силы, которые особенно от Близнецов струятся к человечеству и ни в коем случае не должны быть поставлены на службу двойнику.
     У других братств, которые тоже хотят пройти мимо Мистерии Голгофы, дело сводится к тому, чтобы исследовать двойственную природу человека ... которая в 5-ой послеатлантической эпохе существует благодаря лишь одной низшей, животной природе человека. Человек до некоторой степени действительно кентавр: он содержит в себе низшую, животную природу в астральном. ... Через взаимодействие двух природ в человеке и существует дуализм сил. Это тот дуализм, который восточной, индийской стороной, некоторыми эгоистическими братствами будет использоваться для того, чтобы и европейский Восток, который имеет задачу подготовить 6-ю послеатлантическую культуру, ввести в заблуждение. При этом они будут использовать силы, действующие от Стрельца.
     Перед человечеством стоит альтернатива: или двояким образом неправильно завоевать космическое или единым образом и правильно. Во втором случае астрологии будет дано настоящее обновление, ибо она сделалась атавистической и в старой форме больше не может существовать. Будет борьба за познание космоса. Одни будут использовать процессы утра и вечера тем образом, как я на это указал; на Западе будут использовать процессы полудня, исключая при этом процессы утра и вечера, а на Востоке — полуночные процессы. Больше не будут опираться на химические субстанции с их силами притяжения и отталкивания, но будут знать, что возникает иная субстанция в зависимости от того, имеют ли дело с процессами утра и вечера или полудня и полуночи. Будут знать, что такие материи совсем по-разному действуют на троичность: Бог, Добродетель и Бессмертие, или: золото, здоровье и продолжение жизни. Из взаимодействия того, что происходит от Рыб и Девы, нельзя развить ложное; здесь достигают того, что хотя механизм жизни в некотором смысле и отделяется от человека, но никакого господства силы группы над другими людьми не основать. Космические силы, полученные с этой стороны, породят удивительные машины, но только такие, которые исполнят работу за человека, т. к. будут носить в себе определенную силу интеллекта. И спиритуальная наука, восходящая к космическому, должна будет заботиться о том, чтобы великие заблуждения, исходящие от этих машино-животных, созданных самим человеком, не оказали никакого вредного влияния на человека". В будущем многое будет зависеть от того, насколько правильные отношения будут установлены с умершими. "Окольным путем через Близнецов в человеческую жизнь будут введены умершие, благодаря чему совершенно определенным образом человеческие вибрации будут введены в механические устройства, в машины. И космос будет двигать машины на этом окольном пути. ... Но необходимо использовать только элементарные силы, которые и без того принадлежат природе; так можно избежать включения не предназначенных к тому сил в машинную жизнь".
     "Главным образом две силы противостоят одна другой: представители принципа, который был преодолен уже с концом ХVIII в., и представители нового времени. Инстинктивно, само собой разумеется, большое число людей являются представителями импульсов нового времени. Поэтому представители старых импульсов XVIII, VII, ХVI веков вынуждены искусственно вплетаться в силы, исходящие от братств, действующих в духе группового эгоизма. Действенный принцип нового времени, стремящийся распространить власть среди возможно большего числа людей, есть хозяйственный принцип, принцип хозяйственной независимости. Но это только инструмент. ... Принцип XVIII, XVII, XVI веков маскируется за фразами о революции, за фразами о демократии. Маска здесь нужна для того, чтобы захватить как можно больше власти. ... Война Антанты с силами Средней Европы — это лишь майя, лишь иллюзия". (См. также л. 2, ИПН 180). 178(9)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

1388. "Немецкая Средняя Европа, если она хочет как-либо пробудить в себе душу сознательную, может это сделать через воспитание. ... Поскольку эпоха души сознательной есть в то же время эпоха интеллектуализма, то немец, желающий как-то пробудить в себе душу сознательную, должен стать интеллектуальным человеком. ... Поэтому до некоторой степени задачу немецких народов исполняют те, кто свое воспитание берет в свои руки. Остальные немцы, живущие инстинктом и не затронутые саморазвитием, должны в какой-то степени отставать.
     По этой причине ... немецкий народ является народом аполитичным, вообще не расположенным к политике. Если он хочет заниматься политикой, то перед ним встает большая опасность, которую вы хорошо поймете, если примите во внимание, что немецким народам предназначено в интеллектуальной сфере вносить в мир тот элемент, который ... представляет собой явление или, если хотите, сияние, блеск, образование мыслей, то, что в некотором отношении не обладает земной твердостью. Суть британского осязаема. У немецких народов суть дела заключается в неосязаемом, в том, что может развиваться диалектически. Исследуйте однажды интеллектуализм немцев . Вы можете сравнить его с интеллектуализмом греков, только греки развиты в отношении образной природы явления, немцы же формируют феномены по преимуществу интеллектуальной природы. В конце концов, ведь нет ничего прекраснее созданного гетеанизмом, Новалисом, Шеллингом — всеми теми умами, которые являются художниками в области мышления. Это делает немцев аполитичным народом. ... И если при этом они хотят заниматься политикой, то перед ними встает опасность внести в действительность то, что является столь прекрасным в мыслительных образах (блеск, сияние — в гетевской "Сказке о зеленой Змее и прекрасной Лилии"). ... Большая опасность ... состоит в том, что немец оказывается лживым не только тогда, когда учтив, но он может лгать и в том случае, когда именно свои лучшие способности хочет применить в сфере, для которой не имеет врожденных задатков. ... Англичанин представляет собой нечто; немец этим нечто может только стать. Поэтому так дурно обстоит дело с немецкой культурой, поэтому всегда возвышаются в немецкой и австро-немецкой культуре лишь отдельные индивидуальности, смогшие взять себя в руки, в то время как широкие массы хотят, чтобы ими управляли, и не хотят заниматься мыслительной деятельностью, которая у британских народов заложена в инстинкте. Потому-то и подпали среднеевропейские народы такому водительству, как Габсбурги и Гогенцоллерны, — именно по причине аполитичности". 186(6)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     107
. "Из того, что было христианским гнозисом, что еще покоилось на созерцании, образовалась чисто диалектическая теология, шедшая рука об руку с учреждением европейских государственных образований, которые потом стали государствами. Первым же большим государством, секуляризованным церковным государством, было пронизанное римско-юридическими формами церковное государство. Множество внешних событий показывают, как это юридически-диалектическое, политическое мышление, в которое облеклось древнее восточное созерцание, распространилось по Европе". Карл Великий был ленник папы, который даровал ему царское до-стоинство.
     "Повелевать люди начали там, где боги больше не повелевали. И тот, кто повелевал, должен был утверждаться лишь через внешнее право. Так пришел авторитарный принцип Средних веков, и можно сказать, что в этот авторитарный принцип было вчленено все воззрение на Мистерию Голгофы, которую ведь воспринимали как сообщение. Наибольшее, что при этом еще могли, — это облечь ее в символы, но в символах имели лишь образы. Таким символом является дароприношение с причастием и все то, что христианин может пережить в церкви. В причастии, как он считал, он получал непосредственное присутствие силы Христа в физическом мире. А что эта сила Христа может струиться к верующим в физический мир — это обрело авторитет опять-таки благодаря духовенству римской церкви. Но развивавшееся как юридически-диалектически-римский элемент несло в своем лоне и свою другую сторону. Оно несло в себе постоянный протест против авторитета. ... Этот внутренний протест против авторитета выступил ... через таких людей, как Виклиф, Гус и др."
     "Наибольшее применение силы для спасения этого авторитета, чтобы исходящее от Мистерии Голгофы поставить только под авторитет, поставить так, чтобы оно вечно держалось только на авторитете, находит свое выражение в иезуитизме. Иезуитизм больше ничего не имеет от Христа". Отсюда проистек и строгий запрет Рима верующим читать Библию (вплоть до конца Средних веков). Принцип Христа, который прозревали в момент Его явления гностики с помощью остатков атавистического ясновидения, должен был быть оттеснен. " "Евангелия можно понять лишь из духовной конституции души. Диалектической конституции души с Евангелиями нечего делать". И церковь неистовствовала против распространения Евангелий. Читающие Евангелия объявлялись злейшими еретиками, как, например, вальдензеры или альбигойцы. "Ибо церковь хорошо знала: с тем, как она трактует Мистерию Голгофы, знание Евангелий не соединить, поскольку Евангелий четыре и они противоречат одно другому. Сознавали, что если широким массам верующих дать Евангелия, то они получат не что иное, как противоречивые известия, которые при зарождающемся интеллектуализме могут быть постигнуты наподобие того, как понимают все на физическом плане. ... Кто спиритуально обращен к Мистерии Голгофы, для того противоречия в Евангелиях ничего не значат". "Теоретически всем католикам до сих пор запрещено читать Библию".
     "Живущее в развитии человечества живет как переживание. Пока человек переживает, он не дискутирует. Когда в Средние века начался спор о причастии, то были потеряны последние остатки его понимания, диалектическая игра победила причастие". 200 (6)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     265а
. Две параллельные линии пересекаются в бесконечности. Это одна и та же точка — идут ли они влево или вправо. "Итак, пространство закрыто в себе. Покоящаяся в себе закрытость есть сфера. Пространство есть сфера. Граница пространства есть разложенная точка, т. е. точка, ставшая поверхностью шара.
     Средоточие (центр) и окружение (периферия)
     Символ:
     По смыслу точка и сфера есть одно и то же; одно - пребывающее всецело в себе, другое — всецело вне себя; одно — совершенно субъективное, другое — совершенно объективное; одно — только творящее, другое — только сотворенное; одно - лишь дух, другое - лишь оболочка. Все остальное — смесь обоих.
     Принцип гнозиса: пойми матезис и ты поймешь Бога. Д. 114/115, с. 43-44


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     215
. "Нельзя рассматривать мировоззрение во всей полноте его значения, беря лишь его мыслительное содержание; существенное заключается в настроении, сообщающемся душе, в вырастающей из него жизненной силе". "Нужно почувствовать, как Гераклит своей собственной душой ощущает себя в потоке становления, как мировая душа пульсирует в человеческой душе и сообщает ей свою собственную жизнь, если эта человеческая душа осознает себя живущей в ней. Из такого сопереживания мировой души у Гераклита возникает мысль: все живущее несет в себе смерть благодаря всепроникающему потоку становления, но смерть несет в себе жизнь. Жизнь и смерть заключены в нашей жизни и умирании. Все заключает в себе все остальное, только таким образом вечное становление может все пронизывать. "Море есть самая чистая и самая нечистая вода. Она годна для питья рыб и благая для них, но не годна для питья людей и губительна для них". "Жизнь и смерть, бодрствование, сон, юность, старость — суть одно и то же. Меняясь, это становится то тем, то этим". "Добро и зло — одно". "Прямой путь и окольный ... одно и то же".
     "Более свободным от внутренней жизни и более преданным самому элементу мысли является Анаксимандр. Он видит происхождение вещей в своего рода мировом эфире, в неопределенном, бесформенном пра-существе, не имеющем границ. Если взять Зевса Ферекида, лишив его всего, что присуще ему как образность, получится пра-существо Анаксимандра. В Анаксимандре выступает индивидуальность, в которой из душевного настроения, являющегося у ранее упомянутых мыслителей еще с оттенком их темпераментов, рождается жизнь мысли. Как душа, такая индивидуальность чувствует себя связанной с жизнью мысли и благодаря этому — не настолько сросшейся с природой, как душа, которая еще не переживает мысль как нечто самостоятельное. Она чувствует себя связанной с миропорядком, лежащим над природными процессами".
     За упомянутыми мыслителями в историческом изложении следуют: Ксенофан из Колофона (род.в 570 г. до Р. X.); ему душевно родственен, хотя и моложе его, Парменид (живший в Афинах около 460 г. до Р. X.), Зенон Элейский (расцвет его падает на 500 г. до Р. Х.), Мелисс Самосский (живший около 450 г. до Р. X.)".В них мыслительный элемент живет уже в такой степени, что они требуют мировоззрения и признают истинным лишь то, чем вполне удовлетворена жизнь мысли. Они спрашивают, каково должно быть происхождение мира, чтобы оно могло быть полностью воспринято в пределах мышления. Ксенофан считает, что народные боги не могут устоять перед мышлением, поэтому он их отвергает. Его бог должен быть помыслен. То, что воспринимают чувства, изменчиво, наделено качествами, не соответствующими мысли, которая должна искать пребывающего. Поэтому Бог есть постижимое в мыслях, неизменное, вечное единство вещей. Парменид видит во внешней, наблюдаемой чувствами природе неистинное, обманчивое; в единстве, в непреходящем, охваченном мыслью, — единственно истинное. Зенон пытается разобраться в переживании мысли указанием на противоречия, встающие перед таким мировоззрением, которое видит истину в изменчивости вещей, в становлении, во множественности, явленной внешним миром. Из указанных им противоречий приведем лишь одно. Он говорит, что самый быстрый бегун (Ахилл) не может догнать черепахи, ибо, как бы медленно она ни ползла, когда Ахилл достигает места, на котором она только что стояла, она уже подвинулась вперед. С помощью таких противоречий Зенон показывает, как представление, придерживающееся внешнего мира, не может прийти к какому-либо результату; он указывает на трудность, с которой встречается мысль, пытаясь найти истину. Можно познать значение этого мировоззрения, называемого элеатским (Парменид и Зенон происходят из Элея), если направить взор на то, что носители его настолько подвинулись в развитии переживания мысли, что это переживание оформили в особое искусство, в т.наз. диалектику. В "искусстве мысли" душа научается чувствовать себя в своей самостоятельности и внутренней замкнутости. Тем самым реальность души ощущается как то, что она есть в своем подлинном существе и чем она чувствует себя благодаря тому, что она уже не сопереживает, как в прежние времена, общее переживание мира, но развивает в себе переживание мысли, коренящейся в ней, благодаря которой она может чувствовать себя растущей на чисто духовной основе мира. Сначала это ощущение еще не выражается в явственно высказанной мысли, но его можно живо почувствовать в ту эпоху по той оценке, которая дается мысли. Согласно "разговору" Платона, Парменид говорит молодому Сократу, чтобы тот у Зенона научился искусству мысли, иначе он будет далек от истины. Это "искусство мысли" ощущалось как необходимость для человеческой души, желавшей приблизиться к духовным первоосновам бытия".
     "Кто в достижении человеческим развитием ступени переживания мысли не видит, как с началом этой ступени прекратились ранее существовавшие образные переживания, тот увидит особенности мыслителей VI-го и следующих дохристианских столетий в Греции не в том свете, в каком они должны быть изложены в этой книге. Мысль как бы поставила стену вокруг человеческой души. Раньше душа своими ощущениями жила в явлениях природы; и то, что она переживала совместно с этими явлениями природы таким же образом, как она переживала деятельность собственного тела, вставало перед ней в образных явлениях во всей их жизненности; теперь же вся картина образов была погашена силой мысли. Там, где раньше простирались полные содержания образы, теперь распространялась мысль. И чувствовать себя в том, что простирается вовне, в пространстве и времени, душа могла, только связывая себя с мыслью. Можно ощутить такое душевное настроение, если обратить взор на Анаксагора из Клазомен в Малой Азии (род. в 500 г. до Р. X.). Он чувствует себя в своей душе связанным с жизнью мысли; эта жизнь мысли охватывает то, что протяженно в пространстве и во времени. И в этой протяженности она предстает как "нус", как мировой рассудок. Этот последний, как сущность, пронизывает всю природу, но сама природа является только состоящей из малых пра-существ. Мировые процессы, являющиеся результатом совместного действия этих пра-существ, — суть то, что воспринимают чувства после того, как из природы исчезла картина образов. Этих пра-существ называют гомойомериями. Человеческая душа переживает в себе связь с мировым разумом (нус) в мысли, в пределах своих стен; сквозь окна чувств она взирает на то, что возникает благодаря мировому разуму через взаимодействие гомойомерий". 18(2)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     274
. "Аристотель делает различие между активным рассудком, деятельным духом человека, и пассивным рассудком. Что он при этом имеет в виду? Этого не понять, если не обратиться к возникновению этих понятий. ... оба эти рода рассудка участвуют в возведении человеческой души; поскольку рассудок — деятель, он деятелен и в устройстве души, но именно как рассудок, не подобно памяти, один раз прекращающейся, а затем, как память, эмансипирующейся, а как рассудок, действующий в течение всей жизни. И это есть ноус поэтикос, то, что, индивидуализируясь во Вселенной, возводит тело, в смысле Аристотеля. Это также есть не что иное, как строящая человеческое тело деятельная душа Плотина. А то, что затем эмансипируется, что присутствует здесь только для того, чтобы воспринимать внешний мир и впечатления внешнего мира перерабатывать диалектически, — есть ноус патетикос, страдающий интеллект, intellectus possibilis. Что в острой диалектике, в точной логике, в схоластике выступает перед нами — это восходит к тому древнему наследию. И в том, что разыгрывается в душе схоласта, не разобраться, если не рассмотреть эту игру в ней пра-древних традиций". 74(2)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     303
. ""Внешний мир не есть Бог и вовеки не будет именоваться Богом, но лишь существом, в котором открывается Бог. ... Когда говорят: Бог есть все, Бог — это небо и земля, а также и внешний мир, — то это правда; ибо от Него и в Нем искони пребывает все. Но что мне делать с подобной речью, которая не есть религия?" — На основе такого воззрения слагались в духе Якова Беме его представления о существе всего мира, когда он в известной последовательности производил закономерный мир из безначальной бездны. На семи природных образах возводится этот мир. В темной терпкости получает Первосущество свой образ, безмолвно замкнутый в себе и неподвижный. Эту терпкость Беме разумеет под символом соли. Подобными обозначениями он примыкает к Парацельсу, который заимствовал у химических процессов названия для процесса природного. Через поглощение своей противоположности первый природный образ переходит в форму второго; терпкое, неподвижное вступает в движение; в него входит сила и жизнь. Символ для этого второго образа — ртуть. В борьбе покоя и движения, смерти с жизнью открывается третий природный образ (сера). Эта борющаяся в себе жизнь получает проявление; она уже не живет больше внешней борьбой своих членов; ее существо потрясается как бы целостно сверкающей молнией, озаряющей самое себя (огонь). Этот четвертый образ природы восходит к пятому, к покоящейся в самой себе живой борьбе частей (вода). На этой ступени, как и на первой, есть внутренняя терпкость и безмолвие; только это не абсолютный покой, не молчание внутренних противоположностей, а внутреннее движение противоположностей. Покоится в себе не покойное, а подвижное, возжженное огневой молнией четвертой ступени. На шестой ступени само Первосущество познает себя как такую внутреннюю жизнь; оно воспринимает себя через органы чувств. Этот образ природы представляют живые существа, одаренные внешними чувствами. Яков Беме называет его "звуком" или "звоном" и тем самым устанавливает чувственное ощущение звука как символ для чувственного восприятия. Седьмой природный образ — это дух, восходящий на основе своих чувственных восприятий (мудрость). Он вновь обретает себя как самого себя, как первооснову внутри выросшего в безначальной бездне и слагающегося из гармонии и дисгармонии мира. "Святой Дух вводит в существо сияние величия, в котором Божество пребывает явно".
     "Каким же образом из одного и того же Первосущества может проистекать и добро, и зло? В смысле Якова Беме на это получается следующий ответ. Первосущество изживает свое бытие не в самом себе. Многообразие мира принимает участие в этом бытии. Человеческое тело живет своей жизнью не как отдельный член, но как множественность членов; точно так же и Первосущество. И как человеческая жизнь излита в эту множественность членов, так излито Первосущество в многообразие вещей этого мира. И если верно, что весь человек имеет лишь единую жизнь, то не менее верно и то, что и каждый член имеет свою собственную жизнь. И как нет противоречия со всей гармонической жизнью человека в том, что его рука может обратиться против собственного тела и ранить его, так нет ничего невозможного в том, чтобы обращались друг против друга и вещи мира, живущие каждая по-своему жизнью Первосущества. Так изначальная жизнь, распределяясь на различные жизни, дарует каждой жизни способность обращаться против целого. Зло вытекает не из добра, а из того, как живет добро. Подобно тому, как свет может светить лишь тогда, когда он пронизывает мрак, так и добро может прийти к жизни только таким путем, что оно пронизывает свою противоположность. Из "безначальности" мрака излучается свет; из безначальности безразличного рождает себя добро. И подобно тому, как в тени только светлое требует указания на свой источник, тьма ощущается как само собою разумеющееся ослабление света, так и в мире во всех вещах является лишь закономерность, а зло и нецелесообразность принимается как само собой разумеющееся, Таким образом, хотя для Якова Беме Первосущество есть Вселенная, однако нельзя ничего понять в мире, если одновременно с Первосуществом не иметь в виду и его противоположности. "Добро поглотило зло, или сопротивное... Всякое существо имеет в себе доброе и злое, и в своем развитии, приводя себя к раздельности, оно становится сопротивностью свойств, когда одно старается одолеть другое". И потому совершенно в духе Якова Беме видеть добро и зло в каждом процессе мира; но совсем не в его духе искать Первосущество попросту в смешении добра со злом. Первосущество должно было поглотить зло; но зло не составляет части Первосущества". 7(6)
     Семичленная последовательность: "форма, сила, число, гармония, слово, мысль, Я". 265, с.187


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     371
. "Мысль для Гегеля — это сама сущность вещей. Всякое чувственное представление, всякое научное наблюдение мира и его процессов в конце концов сводится к тому, что человек образует мысли о связи вещей. ... Ученый наблюдатель рассматривает природу; Гегель рассматривает то, что ученый наблюдатель высказывает о природе. Первый стремится своим научным методом свести к единству многообразие природных явлений; Гегель объясняет один процесс из другого, он стремится к порядку, к органическому обзору целого, предстающего перед его чувствами как неупорядоченная множественность. Гегель ищет в результатах естествоиспытателя порядка и гармонического обзора. К науке о природе он присоединяет науку мысли о природе. Все мысли, которые мы составляем себе о мире, образуют, естественно, одно целое, подобно тому как природа также является единым целым. ... Это целое мыслей и составляет философию Гегеля".
     "Нельзя требовать от Гегеля, чтобы он новые законы природы выводил лишь из чистого мышления, ибо этого он отнюдь не хотел. Нет, он хотел только пролить философский свет на сумму законов природы, известных в его время".
     "Когда естествоиспытатель наблюдает вещи, он создает о них противоречивые понятия. Когда затем философский мыслитель берет эти, добытые из наблюдения природы мысли, он находит в них противоречивые идейные образования. Но именно эти противоречия дают ему возможность из отдельных мыслей создать цельное строение мысли. Он отыскивает в мысли то, что противоречиво. А противоречиво оно потому, что мысль указует на высшую ступень своего развития. Каждая мысль заключающимся в ней противоречием указывает на другую, к которой она стремится в ходе развития. Так, философ может начать с простейшей мысли, совершенно лишенной содержания, с абстрактного бытия. Заключенное в самой этой мысли противоречие изгонит его из нее к более высокой и менее противоречивой ступени и затем далее, пока он не дойдет до высшей стадии, до мысли, живущей в самой себе, которая является высочайшим проявлением духа
     В Гегеле выявляется основной характер устремления нового мировоззрения. Греческий дух знает мысль как восприятие, новейший дух — как творчество души. ... Греческий мыслитель рассматривает мир, и это рассмотрение объясняет ему сущность мира. Гегель, как новейший мыслитель, хочет вжиться в творческий мир, перенестись в него; он открывает в нем себя самого и предоставляет высказаться в себе тому, что мировой Дух высказывает как свою сущность; причем эта сущность мирового Духа живой присутствует в самосознании. Гегель в новом мире является тем же, чем Платон в греческом. Платон возводит рассматривающий духовный взор к миру идей и схватывает этим рассматривающим взором тайну души; Гегель погружает душу в мировой Дух и затем, когда она погрузилась в него, дает ей раскрыть свою внутреннюю жизнь. Так переживает она, как свою собственную жизнь, то, что переживает мировой Дух, в который она погрузилась.
     Таким образом, Гегель схватил человеческий дух в его наивысшей деятельности, в мышлении, и попытался затем показать, какой смысл внутри мирового целого имеет эта наивысшая деятельность. Она представляет собой событие, в котором снова находит себя Прасущество, разлитое во всем мире. Высочайшие отправления, с помощью которых осуществляется это нахождение себя, суть искусство, религия. Философия".
    
"Стоя перед произведениями искусства греков, Гете вынужден был сказать: "Здесь необходимость, здесь Бог". У Гегеля, у которого Бог высказывается миру в содержании мысли и Сам изживается в человеческом самосознании, это означало бы: из произведений искусства навстречу людям глядят высочайшие откровения мира, которые в действительности даются ему лишь внутри его собственного духа. Философия содержит в себе мысль в ее чистейшей форме, в ее доподлинной сущности. Высочайшая форма явления, которую может принять божественное Прасущество, — это мир мыслей, он содержится в философии.
     В смысле Гегеля можно сказать: весь мир божественен, т.е. наполнен мыслями, но в философии божественное является в своей божественности совершенно непосредственно, между тем как в других явлениях оно принимает облики не божественного. Между искусством и философией находится религия. Мысль живет в ней еще не как чистая мысль, но в образе, в символе. Это имеет место также и в искусстве, но там образ заимствован из внешнего созерцания, образы же религии одухотворены".
     "В своем мышлении человек одинок; в своих поступках он член общества. Разумный порядок сообщества, мысль, его пронизывающая, есть государство. Отдельная индивидуальность как таковая имеет для Гегеля ценность лишь постольку, поскольку в ней проявляется всеобщий разум, мысль. Ибо мысль есть сущность вещей. Выявить мысль в ее наивысшей форме — не во власти произведения природы; у человека эта власть есть. Поэтому он достигает своего назначения, если делается носителем мысли. Так как государство есть реализованная мысль, а отдельный человек — лишь часть его, то человек должен служить государству, а не государство человеку.
     "Для Гегеля никогда не важны вещи как таковые, но всегда их разумное мыслительное содержание. Подобно тому, как в области рассмотрения мира он всюду искал мыслей, так хотел он, чтобы и жизнь управлялась с точки зрения мысли. Поэтому он боролся против неопределенных государственных и общественных идеалов и сделался защитником действительно существующего. Кто мечтает о неопределенном идеале в будущем, тот, по мнению Гегеля, думает, что всеобщий разум ждал его, чтобы проявиться. Такому человеку следует особенно уяснить себе, что во всем действительном уже заключен разум. Профессора Фриза, чьим коллегой он был в Иене и преемником в Гейдельберге, он назвал "вождем всяческой поверхностности", т.к. тот "от сердечной путаницы" хотел создать идеал будущего.
     Пространная защита действительного и существующего повлекла даже со стороны тех, кто относился сочувственно к направлению идей Гегеля, тяжелые упреки в его адрес".
     "В сущности, Гегель немало ценил отдельную личность; мы видим это из изречений, подобных следующему: "Самое богатое есть самое конкретное, и самое субъективное и уходящее в простейшую глубину есть самое мощное и захватывающее".
     "Все мысли остались бы абстрактными бессознательными идеальными образованиями, если бы они в человеке не обрели живой действительности. Без человека Бог вовсе не существовал бы в своем высшем совершенстве. Он был бы незаконченным мировым Прасуществом; он ничего не знал бы о себе. Гегель изобразил этого Бога до его осуществления в жизни. Содержание этого изложения и составляет "Логику". Она является построением безжизненных, неподвижных, немых мыслей. Сам Гегель называет их "царством теней". Эта логика должна как бы показать Бога в его внутреннейшем, вечном существе до сотворения природы и конечного духа. Но так как самосозерцание необходимо принадлежит к сущности Бога, созерцание логики является еще мертвым Богом, стремящимся к бытию. В действительности этого царства чистой абстрактной истины нигде не существует; только наш рассудок может отделить его от живой действительности. Согласно Гегелю, нет существующего где-либо готового Прасущества, а лишь такое, которое находится в вечном движении, в постоянном становлении. Это вечное существо есть "вечно действительная истина, в которой самодовлеюще пребывает вечно действующий разум и откровению которой служит необходимость; природа и история и составляют сосуды ее славы". Гегель хотел изобразить, как сам мир мыслей постигает себя в человеке".
     "Что человек представляет собой в своем внутреннем бытии — этим он обязан не чему-либо иному, как самому себе. Поэтому Гегель рассматривает свободу не как божественный дар, положенный раз навсегда человеку в колыбель, а как результат, к которому он постепенно пришел в ходе своего развития. От жизни во внешнем мире, от удовлетворения в чисто чувственном бытии он поднимается к пониманию своей духовной сущности, своего собственного внутреннего мира. Тем самым он достигает независимости от внешнего мира, он следует своему внутреннему существу. Дух народа заключает в себе природную необходимость и чувствует себя в отношении своих нравов совершенно независимым от того, что вне отдельного человека является как нрав и обычай, как нравственное воззрение. Но постепенно личность освобождается от этого данного во внешнем мире нравственного воззрения и проникает в свое внутреннее, познавая, что она из своего собственного духа может развивать нравственные воззрения, давать моральные предписания. Человек поднимается до созерцания господствующего в нем Прасущества, являющегося также источником его нравственности. Он ищет заповеди нравственности уже не во внешнем мире, но в собственной душе. Он все более становится зависимым лишь от самого себя (Энциклопедия философских наук). Эта свобода является, таким образом, не чем-либо изначально данным человеку, она приобретается в ходе исторического развития". 18(7)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     372
. "Чистое бытие" Гегеля есть весьма утонченное понятие (не пребывающее, а бытие)... вся область гегелевского бытия окрашена свойством, которое не имеет ничего, что могло бы быть пережито человеком: это бесконечность, наполненная бытием. И Карл Розенкранц ощущает это (написано в его записной книжке) как ужасающий трепет холода, не окрашенного ничем, кроме бытия". 132(2)
     Чистое бытие не может быть приведено в связь с этим или тем, поэтому оно есть ничто — внутри понятия, разумеется. Из бытия и ничто рождается становление. Чтобы его постичь, его необходимо привести к неподвижности, тогда выступает существование (Dasein). Д. 30, с. 6


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Гегель и Шопенгауэр

     394
. "Философия Гегеля распадается на три части. Одна ее часть — логика, но не субъективная человеческая логика, а система мыслей, которые должны лежать в основе мира. Затем идет природа, которую Гегель берет как вторую часть своей философии. Но и природа для него — не что иное, как идея, однако идея в ее инобытии, как он говорит: идея в ее вне-себя-бытии. Так что и природа есть идея, но в другой форме, форме, которую можно видеть, рассматривать чувствами, идея в ее другом бытии. Идея, возвращающаяся к самой себе, является для него человеческим духом, который развивается от простейшей человеческой духовной деятельности до мировой истории и до восхождения этого субъективного человеческого духа в религии, искусстве и науке. ... для Шопенгауэра каждый элемент мыслей является субъективным, а будучи субъективным, он есть лишь образ, лишь что-то нереальное, тогда как единственной реальностью является воля. И как Гегель в минеральном, животном, растительном и человеческом царствах исследовал только мысли, так Шопенгауэр во всех этих царствах исследовал волю. ...Так что можно сказать: Гегель — это философ мысли, а Шопенгауэр — философ воли".
     "Весь космос пронизан космическими мыслями. И поскольку Гегель был сильным духом, который, я бы сказал, чувствовал результаты многих прошедших земных жизней, то свое внимание он особенно направлял на космические мысли.
     Шопенгауэр менее чувствовал результаты своих земных жизней, а свое внимание он больше направлял на космическую волю. Ибо как в человеке живут мысль и воля, так и в космосе живут мысль и воля. Но что означают для космоса мысли, которые особенно рассматривает Гегель, и что означает для космоса воля, которую особенно рассматривает Шопенгауэр? Гегель не занимается мыслями, которые вырабатываются в голове. Весь мир был для него, по сути говоря, откровением мыслей. Так что он занимался космическими мыслями. Если взглянуть на особое духовное формирование Гегеля, то можно сказать: это духовное формирование Гегеля указывает на земной Запад. Только Гегель то, что на Западе выразилось, например, в материалистической теории развития, в материалистически мыслимой физике, поднял в элемент мысли. У Дарвина мы находим учение о развитии, и у Гегеля мы находим учение о развитии. У Дарвина это материалистическое учение, когда все разыгрывается так, как если бы в развитие вступили одни грубые природные субстанции и совершали это развитие; у Гегеля мы видим, как все, находящееся в развитии, пронизано пульсацией мысли, как мысль в ее конкретной конфигурации, в ее конкретном формировании и представляет собой, собственно, развитие. Так что мы можем сказать: на Западе умы рассматривают мир с точки зрения мыслей, но они материализуют мысль. Гегель идеализирует мысль и поэтому приходит к космическим мыслям.
     Гегель в своей философии говорит о мыслях и имеет в виду, собственно, космические мысли. Гегель говорит: когда мы что-то видим во внешнем мире, будь то звезда в ее движении, будь то животное, растение или минерал, мы, собственно, повсюду видим мысли, только этот род мыслей во внешнем мире выступает в иной форме, чем мыслеформы. Нельзя сказать, что Гегель придерживался этого учения — о мыслях мира — эзотерически. Оно осталось эзотерическим постольку, поскольку книги Гегеля мало кто читает; но намерением Гегеля не было придерживаться учения о космическом содержании мира эзотерически. Но все-таки исключительно интересно, что если обратиться к тайным обществам Запада, то в определенном отношении его учение там рассматривается как глубоко эзотерическое учение о том, что мир, собственно, образован из мыслей. Можно бы сказать: что Гегель столь наивно высказал о мире — это в тайных обществах Запада, в среде англоамериканских народов, составляет содержание тайного учения, и там придерживаются мнения, что это тайное учение не следует популяризировать. И как бы гротескно это ни выглядело, можно все-таки сказать: философия Гегеля определенным образом составляет основной нерв тайных учений Запада. ... Но что лежит в основе этого? — Очень важная проблема. В основе этого лежит то, что когда подобное содержание, рожденное из духа, рассматривают как тайное достояние, то это дает силу, а будучи популяризованным, оно этой силы не дает. Я прошу вас особенно принять это во внимание: какое-либо содержание, которым обладают как знанием, становится силой власти, если его удерживают в тайне. Поэтому те, кто желает какое-либо учение сохранить в тайне, крайне не любят, если кто-то его популяризирует. Это мировой закон: все популяризированное дает лишь познание, удержанное в секрете — дает власть.
     В ходе последних лет я различным образом говорил о тех силах, что исходят от Запада. Что эти силы исходят от Запада, не означает, что там имеется какое-либо знание, неизвестное в Средней Европе, но с этим знанием там иначе обращаются. Подумайте только, что за примечательный трагизм! Выступающее во всемирно-исторических событиях из сил западных тайных обществ могло бы быть парировано значительным образом, если бы только в Средней Европе изучали своих умов". Эдуард фон Гартман писал, что на всех факультетах в Средней Европе только два философа читали Гегеля.
     Шопенгауэр — поклонник воли. Характерна его работа "О воле в природе". "Шопенгауэр материализует космическую волю... Его любовь к нирване и ко всему восточному, эта склонность к индуизму — она иррациональна, как и вся его философия воли, восходящая некоторым образом из его субъективных склонностей. Но в этом заложена также и определенная необходимость. ... Его философия воли, конечно, принадлежит Средней Европе, она диалектична, он представляет ее в мыслях, он рационализирует саму волю; он говорит в мыслях, но он говорит о воле. Но когда он говорит о воле, т.е. материализирует космическую волю, то из глубин души в его сознании восходит склонность к Востоку. Он в восторге от всего, что является индуизмом. И если Гегель объективно указывает на Запад, то Шопенгауэр — на Восток. Но на Востоке мы не находим, чтобы волевой элемент, который Шопенгауэр действительно чувствовал как элемент Востока, материализовался, отпечатывался в мыслях, т.е. интеллектуализировался бы. ... она (воля) там отчасти представлена поэтически, отчасти в непосредственном созерцании. ... Если восточное мировоззрение особенно подчеркивает всепронизывающую любовь, то этот элемент любви есть не что иное, как некий аспект космической воли, только изъятой из интеллекта. Так что мы можем сказать: там воля спиритуализируется. Как на Западе материализируется мысль, так на Востоке была спиритуализирована воля".
     Оба мира сталкиваются в Средней Европе, что выражается в принятии гегельянства тайными обществами Запада и в родстве Шопенгауэра эзотерике Востока. "Философия Шопенгауэра не глубока, но в ней содержится нечто опьяняющее, волеобразное, что пульсирует в ней. Шопенгауэр становится притягательным и прелестным, когда он, собственно, плоские мысли пронизывает своим волевым элементом. Тогда через его строки некоторым образом чувствуется огонь воли. Потому он и стал, по сути, в плоскую эпоху салонным философом. ... Не нужно много думать, достаточно лишь дать воздействовать на себя щекотке, пульсирующей через мысли воли, особенно если речь идет о "Приложении и паралипоменах", где щекотка мысли действует прямо-таки изысканно". "Полярность Гегель-Шопенгауэр представляет собой по отношению к несравненному, гармоничному дружескому союзу Гете и Шиллера дисгармоническую компенсацию".
     "Для Гегеля мир есть откровение мудрейшего разума. А для Шопенгауэра, чем является мир для Шопенгауэра?... Большой глупостью Божией". Что в прошлом было волей, теперь становится мыслью, "будучи связанной с нашей головой. ... Мы соединяем мысль с волей, омолаживаем ее в воле. А когда мы ее омолаживаем в воле, то мы ее посылаем в нашу следующую жизнь, в следующую инкарнацию. ... Чем дальше мы идем назад, тем больше преобладают мысли в Акаше-Хронике; чем больше мы идем вперед, тем плотнее становится волевой элемент. ... И в то время, как все больше и больше отмирают космические мысли, вызревают человеческие мысли; из своего источника пронижут они в будущем космический элемент воли. Так человек является хранителем космических мыслей в мире. Окольным путем через человека космические мысли прошлого прорастают в будущее". 202(4)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     475
. "Гегель — энергичный мыслитель, такой мыслитель, который в состоянии свою мыслительную силу так взять в руки, чтобы действительно в отдельных явлениях жизни находить мысли. Но в этом есть и теневая сторона". Изучая Гегеля, человек должен делать большие усилия. Но когда их делают и проходят систему Гегеля от начала до конца, то многие профессора философии вскоре останавливаются и думают, что уже постигли принципы Гегеля. Однако Эдуард Гартман справедливо говорил, что во всем мире есть только два профессора философии, гегелевски образованные. Гегеля нельзя просто записать в тетрадку. От него получают напряжение мышления. "Человек может думать. ... Но со своим мышлением он стоит вне всей жизни. Он может только думать. Он может хорошо думать, но со своим мышлением, протекающим в организме чистых понятий, т.е. диалектически, он остается вне жизни.
     Это было примерно то, чему Маркс мог научиться у Гегеля: он мог научиться мышлению, научиться действительно виртуозно двигаться в мыслях. Но он искал чего-то другого. Он искал жизневоззрения для пролетариата, для огромного числа неимущего нового человечества. Насчет правильности гегелевского мышления он не мог сомневаться, но начинать что-либо в отношении своей задачи он не мог просто с этого гегелевского мышления. Его карма, если можно так выразиться, сделала соответствующий взмах, приведший его за обострившее мышление гегельянство к французским утопистам, к Сен-Симону, Луи Блану. Когда Маркс спрашивал: как следует образовать социальный организм? — то гегельянство не давало ему никакого ответа. ... Важное социальное воззрение юного Гегеля относительно социального строя состояло в том, что государство уничтожает все действительно человеческое; поэтому оно должно исчезнуть. Это тезис юного Гегеля: государство должно исчезнуть. ... из обостренного мышления (позднего времени) он давал такой ответ: лучшее социальное устройство — это прусское государство, а средоточие мира, всего совершенного — Берлин... университет в Берлине — средоточие Берлина. ... Кто не имеет никакого чувства великого, которое подчас выступает гротескно именно потому, что оно велико, тот, естественно, сделает все те дешевые возражения против этого высказывания, которые были сделаны. Духовная наука могла бы показать то бесконечно значительное, что таится за этим. Ибо не из высокомерия высказал это Гегель. ...Но, понятно, Карл Маркс не мог извлечь из Гегеля лучших социальных интересов.
     Так, карма привела его к утопистам. ...Для Сен-Симона, например, главное заключается в том, чтобы современное ему государство заменить другим устройством; и когда он думал об этом устройстве, перед его взором вставало то, что наиболее характерно и захватывающе для нового времени: индустриализация жизни. Поэтому он требовал, чтобы на место всех старых политических устройств было поставлено управление различных ветвей производств, так что, по сути говоря, оздоровление социального строя должно искаться в возможно лучшем управлении социальной структурой по образцу строя фабричных взаимосвязей. Луи Блан, как известно, в 1848г. учреждал различные национальные мастерские, в которых должны были осуществляться мысли Сен-Симона. Но все они вскоре прекращали свое существование, и это разумеется само собой. Основной импульс, который должен был лежать в основе управления отраслями производства, Сен-Симон предполагал найти в некоего рода крайне упрощенном Христианстве. Не старое, догматическое, а практическое Христианство должно иметь свое продолжение, считал он, и оно должно состоять в одном тезисе: люби своего ближнего как самого себя. — Очень прекрасный тезис, но когда его проповедуют, он столь же действенен, как лежанка, которой лишь велят обогревать.
     И вот Карл Маркс попал под влияние этих утопистов. В отношении Гегеля он говорил себе: удивительное мышление, но оно не годится, если необходимо войти с ним в действительную жизнь. Оно не охватывает действительной жизни. С ним остаются в высях чисто диалектического мышления. — У утопистов же он нашел в определенном смысле убедительные чувства, ибо у Сен-Симона и у Луи Блана социальные импульсы шли от чувства. Но Карл Маркс, благодаря гегелевскому обучению, был достаточно умен, чтобы не увидеть определенную тупость — я здесь имею в виду не что-то плохое, а выражаюсь в том смысле, когда говорят о тупом ноже, — тупость этого утопического учения и воззрение по отношению к жизни. А с другой стороны, Карл Маркс должен был сказать себе: чтобы образовать устройство, которое требует Сен-Симон для оздоровления человечества, необходима добрая воля со стороны буржуазии, практическое Христианство. Но откуда их взять? — Это стало главным для него: откуда взять это практическое Христианство?"
     "Итак, Карл Маркс в немецком гегельянстве нашел соответствующее новому времени мышление, у Сен-Симона — соответствующее новому времени чувство. Но и с тем и с другим, согласно его воззрению, ему нечего было делать. Тогда его карма повела его дальше, к английскому утилитаризму к той социальной структуре, в которой индустриальная суть нового времени шагнула наиболее далеко вперед, когда Карл Маркс строил свое мировоззрение. Занимавшиеся социализмом в среде английского мышления до Карла Маркса развивали его — напомню только о Роберте Оуэне — в некоторой степени из воли. Но Карл Маркс мог изучить, как из определенной воли, когда все это ограничивалось небольшой областью... ничто не могло осуществиться. Ведь известно, что Роберт Оуэн вводил опытные хозяйства, организованные действительно практически. Но в современном мире с малыми опытными хозяйствами не достичь ничего кроме краха. Это, разумеется, и случилось с Оуэном. ...
     Итак, через все это был проведен Карл Маркс, но особенно он был увлечен практическим мышлением, которое восходит только в механическом индустриализме, и из него он затем построил свое пролетарское мировоззрение, то пролетарское мышление, которое не базируется на мышлении, хотя пользуется мышлением, не базируется на чувстве, хотя и пользуется чувством, не базируется на воле, хотя пользуется тем, что внешне, чисто внешне совершается в очевидном, чувственном мире и совершается именно через руки пролетариев в индустриальном мире, в мире современного способа производства. И тогда Карлу Марксу, который столь грандиозным образом прошел через современное мышление, чувство и волю, именно теперь ему в классическом смысле, я бы сказал, с определенным величием открылась утрата доверия, которая, собственно, характеризует современную душевную жизнь. Ибо от Гегеля, например. Карл Маркс мог узнать, что прогресс мировой истории человечества состоит в осознании свободы, т.е. нечто идеальное как импульс заложено в основу развития человечества, в его историю. И это абстрактный тезис, с которым особенно не начнешь чего-либо. ...
     И тогда в Карле Марксе крепко осела идея, импульс-ощущение, который действительно подходил к тому, чтобы найти понимание в самых широких пролетарских кругах, но не в буржуазных кругах по причине их лености и нежелания воспринимать подобные вещи и беспокоиться о них. В Карле Марксе крепко осела мысль: вообще-то говоря, совершенно безразлично, в конце концов, что люди думали, что они чувствовали, чего они хотели, ибо то, что определяет историческое становление, зависит от экономического процесса, от того, как ведется хозяйство. Является ли некто предпринимателем или рабочим, как поставлен он в хозяйственный процесс — это определяет образ его мыслей, то, как он чувствует и какие имеет волевые импульсы. Если ребенок растет в семье предпринимателя, то он считает что-либо правильным или ложным, имеет чувства и ощущения, обусловленные тем, что он растет в семье предпринимателя. И все обстоит по-другому с пролетарским ребенком, предоставленным самому себе, т.к. отец и мать уходят на фабрику и т.д. — Карл Маркс пришел к тезису большой пробивной силы, к тезису, нашедшему отклик у пролетариата: устройства, учреждаемые человеком, не следуют из сознания человека, а наоборот — сознание человека руководствуется учреждениями, которые возникают сами по себе, лишь в силу простой фактической необходимости. Люди полагают, что они мыслят, чувствуют и волят из внутренних импульсов. О нет!... они это делают благодаря классу, в котором рождаются без их заслуг и вины.
     Можно ощутить, что если основной импульс учения таков, то он должен вызвать со стороны пролетарского класса идущее навстречу понимание, ибо такое учение избавляет от всякого доверия к себе. Нет нужды доверять себе; ибо это ничему не помогает: думает ли человек энергично или нет, чувствует ли он энергично или нет, энергично или нет он волит, — все это лишь наплыв, надстройка над основанием, которое в социальном строе есть положение в хозяйственном организме, положение, в котором человек рождается. Поэтому я могу — так говорит истинный марксист — измыслить прекрасные системы, создать лучшие социальные структуры, образовать лучшую хозяйственную жизнь, что следует делать, чтобы люди стали счастливыми, были удовлетворены, имели достаточно пищи, могли вести приятную жизнь, — но все это, как ни думай, не имеет никакой ценности, ибо все, что я мыслю, чувствую и волю, есть лишь отражение хозяйственной жизни, ибо все, что бы человек ни делал, обусловлено хозяйственной жизнью. — Поэтому вообще все социалистические теории Карл Маркс счел лишь теориями и сказал: дело заключается лишь в том, чтобы понять хозяйственную силу, чтобы знать, как протекает хозяйственная жизнь. Локомотиву еще можно дать толчок, чтобы он ехал быстрее, но едет он сам, вещи развиваются сами по себе.
     Вы, естественно, чувствуете, что здесь перекатываются всяческие противоречия, но к этому мы придем позже. Теперь же мы хотим представить, как все это отражается в головах марксистских пролетариев. Карл Маркс и они говорят так: основные формы хозяйственной жизни в ходе времени развиваются одна из другой. В древних условиях Востока совместная жизнь людей была погружена в варварство. Затем пришел тот хозяйственный строй, который разделил людей на господ и рабов, что в Греции самим Аристотелем рассматривалось как необходимость. ... Затем, в Средние Века, в эпоху феодализма, пришло крепостничество... В новое время мы имеем систему заработной платы... когда рабочий продает свою рабочую силу как товар. ... Варварство, рабство, крепостничество, система заработной платы — это те основные формы, в которых развивалась хозяйственная жизнь. Одно мышление у людей в условиях рабства, другое — в условиях крепостничества или при современной системе зарплаты. Ибо все, что люди думают, во что верят, как в способное осчастливить мир, есть идеологическая надстройка. Что люди думают — это может консолидироваться, воздействовать в свою очередь на хозяйственный строй как идеология, консолидированное воззрение, мнение, мысли. Но первоначально они возникают из хозяйственного строя...
     Современная хозяйственная жизнь, по мнению Карла Маркса, имеет тенденцию к концентрации. Эта хозяйственная жизнь сама из себя несет тенденцию, в силу которой предприниматели соединяются в сообщества, тресты и т.д. ... Но этим и подготовляется путь к социализации средств производства. ...Гегель в мышлении прошел через тезис, антитезис и синтез. Карл Маркс перенес все это в экономический процесс: строй предпринимателей ударяется в свою противоположность; пролетарии овладевают сами средствами производства. Хозяйственный процесс делает сам себя. Человек — лишь повивальная бабка того, что происходит само по себе, и нет оснований полагать, что идеологическая надстройка мышления, чувства и воли имеет большое значение. Экономический процесс, говорит Карл Маркс, делает все; а то, что вы думаете, — это накипь на экономическом процессе. ... Важнейшее — это экономический процесс, но он с необходимостью ведет от тезиса к антитезису. То, что вырабатывает пролетариат, отнимается у него предпринимателем. Предприниматель становится экспроприатором. Но процесс присвоения в экономическом развитии превращается в свою противоположность. Как в природе за причиной идет следствие, так возникает экспроприация экспроприатора.
     Нет оснований питать доверие к душевным силам. Именно с худшим наследием буржуазного образования нового времени, с недоверием к душевным силам человека работает эта пролетарская теория. Пролетарий видит себя бессильным, переданным предпринимательству. У него есть понимание теории, которая не претендует на то, что он должен сам себе помогать, поскольку экспроприация экспроприатора сама собой вызывает то, что должно привести к социализации средств производства. Современный способ производства ударяется с необходимостью в свою противоположность. ... Если хотят выработать понимание психологии этого пролетариата, его ощущения, то необходимо принять во внимание, что именно это абсолютное неверие в душевные силы стало значительнейшим приводным колесом в победном шествии марксистского мышления через мир. Марксизм — это вообще не догма, марксизм — это метод наблюдения мира, и именно единственно доступного пролетариату мира — мира хозяйственного строя, хозяйственного развития. Я бы сказал — и думаю, что это соответствует действительности, — пролетариат не верит в какую-то силу мысли — хотя Карл Маркс сказал: философы с помощью мыслей только объясняли мир, однако задача состоит в том, чтобы с помощью мыслей его изменить, — он не доверяет мыслям и их силе, действительности мыслей в каком-либо устройстве, а только опирающемуся на самого себя процессу в хозяйственном строе. ...
     Можно сказать: опирались почти на апокалиптическую надежду, что экспроприация экспроприаторов, необходимая социализация средств производства должна прийти с большим кризисом. ...В этой надежде, с твердой верой работает современный пролетариат. В это верят как в скалу. Вы видите здесь, что марксизм отбрасывает просто теоретические воззрения, ибо они есть идеология, или надстройка, которая, в свою очередь, также может действовать, но первоначально возникает из хозяйственного строя. И тем не менее, в целом это также теория. Невозможно отрицать, что это тоже теория, и как теория — также побиваема; люди ее произвели, и она принесла им определенную веру. И было примечательно: по мере того, как вера буржуазии, которая вовсе не была новой, но лишь старой, традиционной, все более и более меркла, опускалась, — возникала просто материалистическая вера, вера в апокалипсис хозяйственного строя, твердо укоренившаяся в пролетариате. — Ну, а если взглянуть на силу веры, просто на напор веры? Тогда можно сказать: совершенно очевидно, что даже в первых общинах христиан не было столь непоколебимой веры, чем сила веры современного пролетариата в апокалипсис хозяйственного развития: в экспроприацию экспроприатора. ... Вероисповеданием стало это для пролетариата".
     Воспользовавшись гегелевским мышлением, Маркс объекты наблюдал в Англии, где была уже развита промышленность, а следовательно — и пролетариат. Германия же была в то время аграрной страной и социалистические учения, представленные в ней в то время Вайтлингом (1806-1871), Карлом Марло (настоящее имя Винкельблех; 1810-1865), Карлом Робертусом (1805-1875), были поистине мелочью по сравнению с воззрением Маркса. Свое воззрение он выработал в Англии и затем принес в Германию, где как раз зарождался индустриализм. В его учении мышление Гегеля было низведено в экономическую сферу и здесь сделано понятным. Потому все это так прижилось на немецкой почве. "Когда человек берет Гегеля... он может затем думать, но в руках у него ничего не остается. Маркс уже под влиянием Британской империи, индустриализма Британской империи, так изменил мышление, что пролетариату оно было представлено в таком виде: когда придет кризис, ты получишь все, что имеют те люди, которые тебя высасывают. Тебе необходимо лишь думать так, и тем ты уже сделал достаточно. Имей лишь понимание: локомотив едет, лишь слегка подталкивай его, чтобы он ехал побыстрее. Это единственное, что ты можешь. То, что ты думаешь, естественно, есть лишь идеология, но это действует в свою очередь. Они произошли из хозяйственной жизни — твои мысли, а здоровое хозяйственное мышление не возникает через изучение, только благодаря тому, что человек является пролетарием, ибо лишь из этого класса приходит хозяйственное мышление. Итак, ты пролетарий. А поскольку ты пролетарий, то ты мыслишь правильно в смысле современности. Здесь развивается твоя идеология, которой ты можешь воздействовать в свою очередь. Этим ты даешь пинок локомотиву".
     Свое учение Маркс фабриковал в Англии, но в самой Англии оно не подошло, т.к. там не было необходимой противоположности между предпринимателями и рабочими; там они стояли друг к другу ближе. Это можно доказать. Маркс работал с острым гегелевским мышлением, которое в некотором роде есть немецкое мышление. И его система нашла полное понимания отношение в немецком пролетариате. Но вот, к примеру. Эдуард Бернштейн также долго изучал отношения в английской промышленности, но не владел особенно гегелевской диалектикой, а больше старался вжиться в само английское пролетарское мышление. И его воззрение было воспринято как т.наз. социалистический ревизионизм, т.е. как ухудшенное, уже не марксистское мышление; его и понимали мало в пролетарско-социалистической партии, а больше — в различных профсоюзных группах, т.к. оно несколько удобнее для правящих сил, чем марксизм. "Вы видите, здесь перед вами живое доказательство: один приспособился к английскому пролетарскому мышлению и не пришел к марксизму, каким его воспринял непосредственно немецкий пролетариат, поскольку этот марксизм хотя и изготовлен в Англии, но там он не нашел почвы, не нашел почвы в людях. Он нашел ее прежде всего в немецких рабочих. Отсюда он затем разошелся по разным направлениям. Но не в той ортодоксальной неподвижности, жесткости, с той безграничной силой веры, как в немецком пролетариате. ... Вы видите, это теория, как я сказал — хотя все теории объявлены просто идеологией, — теория, проникшая в сердца и души, развившая колоссальную интенсивность веры. Но когда она, как теория, становится фактом, то как факт она развивает определенную неподвижность теории". Немецкий пролетариат обучен, наполнен марксизмом, но элементарных вещей, если они не созвучны со ставшим фактом марксизмом, он понять не может. Например, пролетариат никогда не протестует против того, что он производит: пушки или что-либо другое.
     Диалектический процесс мстит и самому марксизму. "Ведь он исходит из того, что хозяйственная жизнь подлежит самоуправлению, так что то, что должно произойти, происходит само по себе; нужно лишь подталкивать локомотив. А когда будут свергнуты старые правящие силы, он встанет на их место, т.е. он стремится к власти, исходящей от людей. Он хочет делать то, что должно происходить. Он апеллирует, опять-таки, к человеку, к тому, что он сам взойдет наверх и получит власть, которую раньше имели другие. Так обстоит дело в теории. А на практике действует, я бы сказал, как месть диалектики марксизму, эта современная ужасная военная катастрофа, которая внезапно на больших пространствах земли дала возможность взять власть более или менее в руки пролетариата не из хозяйственного строя, а совсем из другого строя, лучше сказать, из нестроя, беспорядка. Это примечательный, очень примечательный процесс. И он станет еще более примечательным, этот процесс, когда распространится на отношения по всей Земле". 185-а(6)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     593
. "Мы твердо придерживаемся идеализма, но в основу его развития мы кладем не диалектический метод Гегеля, а очищенный высший эмпиризм. Это лежит также в основе философии Эд. фон Гартмана, который ищет в природе идееобразное единство, каким оно позитивно наличествует в полном содержания мышлении. Он отклоняет просто механическое постижение природы и держащийся за внешнее гипердарвинизм. В науке он — основатель конкретного монизма. В истории и эстетике он ищет конкретные идеи, и все это эмпирически-индуктивным методом. Философия Гартмана отличается от моей только вопросами пессимизма и метафизическим заострением системы на бессознательном". "Что Гартман выдвигает как основу пессимизма: перевес неудовольствия над удовольствием, — это как раз можно бы назвать счастьем для человечества". 1(6)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Логика, диалектика

     595а
. Запись в записной книжке Рудольфа Штайнера: "новая логика". 266-3, с. 364
     "Гордиться можно только ясным, логичным, правильным мышлением", если оно лишено всякой субъективности.
     "Никакая слепая вера не должна править в человеке; слепая вера в авторитет убивает логическое мышление и спиритуальность в человеке". 266-2, с. 73, 178
     "Внутри западной культуры развитие должно исходить главным образом от контроля мыслей". Необходимо выработать чувствительность к нелогичному, неконтролируемому ходу мыслей (также и в книгах), испытывать от этого боль.
     "Логическое и чистое мышление также и на физическое тело действуют укрепляюще, оздоровляюще, делают его менее восприимчивым к болезням". Например, математики реже болеют холерой. 266-1, с. 29, 266
     Говоря о душе рассудочной в 4-й культурной эпохе, не следует связывать с ней что-либо интеллектуалистическое. Ее следует изучать на тех людях, "которые могли сделать подвижным в себе некий род старого ясновидения, т.е. не обученного, а атавистического ясновидения, наследуемого ясновидения, к которому и поныне могут взлетать довольно многие люди. У таких людей можно наблюдать, что, вообще-то говоря, они получают в душе мировое содержание, которое имагинативно, сформировано в образах. И если их попросить эти образы описать, то ... исключительно много рассудочного содержится в их описании образов. ... Они получают образы, но одновременно и то, что называется пониманием". До XV в. люди не вырабатывали рассудка, как сегодня, но "неким образом инспирировались рассудком, держали его открытым". С XV в. рассудок нужно активно вырабатывать внутренне, в душе; необходимо развивать логику, которая не дается душе просто так. 343, с. 212
     "Через такую абсолютную логику (у Гегеля) достигается колоссальная самодисциплина духа, составляющая идеал в наше время". Д. 30, с. 6
     "Чтобы познавать истину, приходится догматизировать, но не следует в догме искать истину. Поэтому мы имеем жизнь ищущего истину человека, который переплавляет догму в огне понятия.
     Поэтому оккультист совершенно свободно принимает догму. Это познание, этот рывок (удар) в мир понятия и противоудар (рывок) называется диалектикой; установление же понятий есть логика. Итак, диалектика есть жизнь логики, и понимающий дух диалектики будет там, где он касается высшей сферы познания, жесткие, неподвижные понятия превращать в живые, т. е. делить их между определенными личностями. Он превратит логику в разговор. Поэтому Платон диалектизировал логику, превратил в разговор". У Гете: свет — форма; что великолепнее света? — Беседа. Д. 67/68, с. 32
     "Необходимо выработать способность мыслить не дуалистически, а в троице. ... Персидский дуализм Ормузда и Аримана сегодня является дуализмом Люцифера и Аримана; посередине стоит Христос (в древности говорили о Митре): Он обусловливает равновесие". 342, с. 161
     "Атма есть глубочайшая точка в нашем внутреннем. Творец же имеет Атма как точку исключительно в Его окружении". Д. 78, с. 35
     Противоположностью излучающей во все стороны свет точки является распространяющий вовнутрь темноту шар. Такова "сфера" бесконечного пространства. Оно — не нейтральное темное образование, но со всех сторон заполненное темнотой пространство. Как линия, уходя в бесконечность с одной стороны, возвращается с другой, так свет приходит из бесконечности назад, как противоположность себе, в виде темноты. "Сфера есть противоположность точки. В точке живет пространство. Точка является противоположностью пространства.
     А что является противоположностью куба? Не что иное, как все бесконечное пространство за вычетом куба. ... Без полярностей мы никуда не сдвинемся, если хотим мир понять как силовой и динамический.
     Если оккультист представляет себе куб красным, то остальное пространство должно быть зеленым, поскольку красный есть противоцвет (дополнительный цвет) зеленого".
     Физический квадрат на Девахане, на ментальном плане имеет вид креста. "Физический противообраз ментального квадрата лучше всего представлять себе в виде затора, застоя двух перекрещивающихся течений". Одни потоки сил идут от центра вовне, другие — извне к центру. Квадрат в физическом мире возникает как ограничительный затор этих течений. В случае куба нужно представить себе три перекрещивающиеся оси. 324а, с. 31-32, 42-44


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Числовой метод познания

     655а
. "Не найти вообще никаких связей в эволюции мира, если принцип числа не использовать как метод рассмотрения". 346, с. 193
     "Все, что инспирирует из духовного мира, открывается в числах". 266-3, с. 318
     "Если число приводят в связь с тем, что происходит, то входят в апокалиптическое мышление, учатся в некотором роде апокалиптически читать Вселенную..." 346, с. 94
     "Одно (единство) в трех (троичность) творит меру, число и отношение (вес).
     Единица есть откровение Абсолюта, божественного бытия!"
     "Единица есть число единства. А когда к одному добавляется два, когда два развивается из него, то мы имеем откровение. Два т.обр. есть число откровения". 266-1, с. 500, 539
     Единство высшего мира в более низком мире выступает как троичность. "Мистерия Трех". Тут необходимо качественное исчисление:


     Такое исчисление имеет дело с внутренней сотворенностью вещей. 1=1, 1=2, 1=3, 1=4 и т. д. Не закон числа, а закон анализа применим практически в душевном мире. Наши синтетические числа есть всегда абстракции.
     Бог сотворил мир сообразно мере, числу и весу, "согласно творческому, качественному, аналитическому порядку чисел". 343, с. 525-527
     "Это всегда имеет место, особенно при переходе от четырех к пяти, что пять приходит в оппозицию к четырем". В древних Мистериях в определенный момент ученик приходил к убеждению, что "... число зла есть число пять. — Повсюду, где во Вселенной согласно тайне числа правит число пять, имеют дело с миром зла; пять восстает против четырех, за чем следует великое решение, ведущее к тому, что к шести взойдет или добро, или зло". 346, с. 99
     Десятистраничная книга Сен-Мартена. "Чтение в духовных прообразах называется в оккультизме чтением в десятистраничной книге".
     1-я страница: переживают внутреннее становление и прехождение. Манвантара — простирание, пралайя — стягивание в точку. Оккультный ученик должен переживать в себе такую точку; в ней — все и ничто. Из ничего возникает все. Об этом можно прочесть на 1-ой странице.
     2-я страница: повсюду в мире переживать двоичность. Нужно научиться мыслить в двоичностях. Дуализм здесь необходим и правомерен.
     3-я страница: троичность. "Продумывать мир в его трехчленности, означает думать мудро".
     4-я страница — это человек как четверичность: тело, душа, дух и самосознание. Четверичность развивается из троичности.
     5-я страница: здесь открывается все то, что человек проецирует из себя наружу. Мифы, саги. Мифы о конях содержат в себе стоящее на этой странице. "Когда человек развивал зачатки умности... из его природы выделилось то, что содержит в себе природа лошади".
     6-я страница: содержит тайны сверхчувственного, познаваемые человеком. Идеалы свободы, равенства, братства. Зародыши будущего в настоящем.
     7-я страница: ученик учится понимать тайну семеричности. Высшая троичность, низшая и сам человек. Д. 32, с. 8-11
     "Для оккультистов семь всегда является совершеннейшим числом... Если жить в числе семь, можно различнейшим образом понимать инспирации. ...откровение числа семь является исключительно сложным. Так сказать, всевозможные вещи в Мироздании организованы в соответствии с числом семь, в меньшей мере — с числом двенадцать и с другими числами"... 346, с. 181-182
     "Если кто-то был посвящен в древних Мистериях, то первое, что он должен был пережить, состояло в том, что его ум, вся его человеческая душевная конституция должны были проникнуться значением семичленно протекающего цикла развития мировой культуры".
     Апокалипсис различным образом — в композиции, содержании — пронизан семичленностью, действием и тканием числа.
     "Также и в органической жизни господствует закон числа семь". 346, с. 88, 93
     О семи медитациях, данных по дням недели: "Их можно делать по несколько раз в день и пытаться по 20 — 30 минут исчерпать глубину таких изречений. В них заключено много такого, что помогает обрести связь с Мистерией всепронизывающей семеричности". 266-1, с.63
    
"Десять или девять взаимнопереплетаясь, образуют совершенное число".


     "Восемь — это эволюционирующее семь. ... Тринадцать приводит планету в состояние, в каком она была в начале, но ступенью выше.
     Мы должны заканчивать двенадцатью. Так что в конституции планетарной цепи мы имеем не 7, а 12 высоких ведущих духов". (Только, начиная с восьмого, они пребывают не в действии; см. табл.) Д. 67/68, с. 16, 23
     "Число 12 всегда остается решающим; повсюду даны 12 ведущих духов: 12 колен израилевых, 12 апостолов, 12 рыцарей Грааля. Так что, как макро-, так и микрокосмически, 12 является святым числом, лежащим в основе всего; 7 — в действии, 5 имеет другие задачи. Для физических планет рассматривается число 7; поэтому из двенадцати принципов учат людей только семи". Д. 67/68, с. 24
     "Если люди хотят разделить свои задачи в мире, то их должно быть 12. Они образуют целое, они представляют 12 нюансов. Если люди в общности, в общине выступают в мир, то действует число 7. ... Но если дело идет о том, чтобы людей как представителей человеческого развития рассматривать в сверхземной жизни, то в действие вступает другое число". — 24. 343, с. 73
    
     Замкнутое в кожу астральное тело обозначается нулем. В такое тело не может проникнуть чужое существо. Так астральное тело человека становится для остального мира ничем, нулем. Но отделившись от остальной астральной материи, закрывшись в кожу, астр. тело стало единством. Это обозначают так, что перед нулем ставят единицу: 10. К нему добавляют число, указывающее на будущее развитие на Юпитере и Венере: 6 и 5. Так получают число Дзян из "Тайной доктрины" Блаватской: 1065. 266-1, с. 464


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  


     720
. "Внутренний мир не следует покупать ценой отхода от внешнего мира, но лишь гармонизацией (отношений) с внешним миром. Это обстоит так, как, например, с двумя полярно противоположными мыс­лями; эзотерик не говорит и не думает "нет" о том, либо другом без того, чтобы соответствующему противополюсу не дать по меньшей мере тихо шевельнуться в подосновах. Например, когда я говорю: "Бог во мне", то я должен хотя бы легонько подумать: "Я в Боге". Благодаря этому односторонняя мыслеформа постоянно парализуется соответствующей ей противоположной мыслью, как, например, физ.тело — эф.телом. Силы действуют внутри тела: но они его тотчас же растворили бы, если бы извне не подсту­пили противосилы. Динамически эф.тело — это позитивный, а физ.тело — негативный полюс". "Преступник лишь тогда будет понят в своей относительности, когда станет ясно, как Божественное открывается в преступнике". 264 с.182-184


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

Влияние оккультного развития на тройственную душу

     766
. "Все, что как двойственность разыгрывается в человеческой природе, захватывает прежде все­го душу рассудочную, или характера, и это-то и расщепляется на "две души", одной из которых любо в материи, другая тянется к спиритуальности (Гете "Фауст")... Все, что должен ныне проделать чело­век, чтобы сделать достаточно крепкой одну часть своей двойной природы для проникновения к тайнам спиритуальных миров в новое время, он должен проделать в душе сознательной. ... А все, что разы­грывается в душе сознательной, разыгрывается во всем том, что выкристаллизовалось в образ Парсифаля ...идеал нового посвящения, поскольку оно зависит от души сознательной". 144(4)


     Перейти к данному разделу энциклопедии

  

  Оглавление          Именной указатель Предметный указатель    Наверх
Loading


      Рейтинг SunHome.ru    Рейтинг@Mail.ru